"Когда стало известно, что "Аукцыон" делает новый альбом и что альбом вряд ли будет состоять из новых песен, самым интригующим представлялся вопрос, сколько же всё-таки будет новых. Оказалось, почти четыре. Открывающая альбом - "Якоря", закрывающая "О погоде", "Заведующий всем" - единственная из всех, похожая на старый классический "Аукцыон", и "Профукал", текст которой ловко вставлен внутрь (отсюда слово "почти") старой и классической песни "Фа-фа". Однако ж, как выяснилось, не в новых песнях тут главный интерес. Альбом, составленный из песен очень разных лет и записанный в условиях, максимально приближенных к концертным, звучит на удивление цельно - и совершенно не похоже на "Аукцыон" старый и классический. Тот, что пылко любим образованной мелкой буржуазией, интеллигенцией в возрасте около тридцати и, наверное, всеми посетителями (да и менеджерами) сети "О.Г.И.": тот, что признан Главной Русской Рок-Группой 90-х практически всеми, кто когда-либо задумывался о подобных иерархиях (за исключением, пожалуй, тех, кто навсегда счёл Главной Группой "Гражданскую оборону"). Того "Аукцыона" на новой пластинке нет.
Изменения видны даже по тому, как Фёдоров поёт: голос стал сильно ниже и грубее по тембру, не говоря уже о зловещей какой-то интонации, с которой пропеваются даже старые и классические вещи. Вообще, на примере старых и классических изменения заметнее всего - скажем, похожие (в оригинальном варианте) на старых U2, лёгкие и нервные "Осколки" превратились здесь в нечто мохнатое, бурое, медленно ворочающееся и ворчащее. Или - начало "Зимы", где уже на второй секунде в уши вгрызается сиплый, истеричный саксофон Николая Рубанова, и его визг - практически на одной ноте - не смолкает, пока не запоёт Фёдоров. (Рубанов здесь, к слову, творит невероятные вещи: его игра стала не то чтобы эмоциональнее и виртуознее - это вообще другой уровень музыкального мышления. И все изменения, о которых речь, во многом обусловлены тем, как люто играет рубановский саксофон.) Так вот: "Аукцыон" нового альбома со всеми его зловещими и истеричными деталями - совсем про другое, нежели "Аукцыон" прежний. Прежний, по часто цитируемому выражению то ли поэта Эллиота, то ли обозревателя Максима Семеляка - брал города не взрывом, но всхлипом. Доминирующий звук "Аукцыона"-2002 - вой смертельно раненного животного; излишне говорить, что вопрос о взятии каких бы то ни было городов перед этим "Аукцыоном" вовсе не стоит. Прежний "Аукцыон", оформившийся в 87-м на альбоме "Как я стал предателем", как бы выражал неизбывную метафизическую печаль по поводу неправильности всего происходящего - и метафизический же восторг по поводу его прекрасности. Новый "Аукцыон" будто бы решил разобраться в происходящем поглубже - и, копнув достаточно глубоко, обнаружил (в своих песнях в том числе) тьму, скрежет зубовный и бездну, неуютную и бессмысленную; суть этого нового "Аукцыона" - в метафизическом ужасе перед жизнью. В завершение разговора об этой важной и нужной пластинке я, видимо, должен был бы кому-то её порекомендовать, но никому из тех, кого люблю и кому желаю покоя, советовать её я не стал бы.
P.S. Ещё одно достоинство "Аукцыона" - достоинство почти магического свойства - в том, как им удаётся в процессе звукозаписи поймать запах времени в самой концентрированной его сущности. Послушайте сейчас "Как я стал предателем", "Бодун", "Птицу" - 87-й, 91-й, 94-й моментально возникают перед глазами во всех деталях, хоть рукой трогай. Уверен, что лет через несколько год 2002-й будет идеально опознаваться именно по этой пластинке. Вот увидите."
Юрий Сапрыкин
(c) "Афиша", №20 (91), 28 октября - 10 ноября 2002 г. (размещено с разрешения автора)